На первую страницу   


    Рождение ТПХВ
Первая выставка
Развитие ТПХВ
Идейный облик
Творчество
ТПХВ и общество



Устав ТПХВ
Вступить в ТПХВ
Выставки ТПХВ
Бытовая живопись
Украинское ТПХВ
Бытописатели
Пейзаж в ТПХВ
ТПХВ в 1900-е
Статьи о ТПХВ



Члены ТПХВ:

Архипов А.Е.
Бялыницкий В.
Васильев Ф.А.
Васнецов В.М.
Васнецов А.М.
Ге Николай Н.
Дубовской Н.
Иванов С.В.
Жуковский С.
Каменев Л.Л.
Касаткин Н.А.
Киселев А.А.
Корзухин А.И.
Крамской И.Н.
Куинджи А.И.
Левитан И.И.
Маковский В.Е.
Маковский К.Е.
Максимов В.М.
Малютин С.В.
Мясоедов Г.Г.
Неврев Н.В.
Нестеров М.В.
Остроухов И.
Перов В.Г.
Петровичев П.
Поленов В.Д.
Похитонов И.П.
Прянишников И.
Репин И.Е.
Рябушкин А.
Савицкий К.А.
Саврасов А.К.
Серов В.А.
Степанов А.С.
Суриков В.И.
Туржанский Л.
Шишкин И.И.
Якоби В.И.
Ярошенко Н.

Хочешь увидеть свое имя в этом списке? Легко!


       
  
   

Страница 1
Страница 2
Страница 3
Страница 4
Страница 5
Страница 6
Страница 7
Страница 8
Страница 9
Страница 10
Страница 11
Страница 12
Страница 13
Страница 14
Страница 15
Страница 16
Страница 17
Страница 18
Страница 19
Страница 20

   
 
  
   

Картины Федора
Васильева



После дождя.
Проселок,
1867-1869


Волжские лагуны,
1870


Деревня,
1869

   
Фаина Мальцева. Федор Александрович Васильев

Трудно привыкая к природе Крыма и не имея возможности по состоянию здоровья начать работать над натурными этюдами в отдаленных от дома районах, чтобы эстетически осваивать особый строй горного Крыма, Васильев со свойственной ему настойчивостью и увлеченностью начинает работать над изучением в рисунках формы морской волны и всей изменчивой и увлекательной картины морского прибоя набегающих на берег волн. Альбом заполнялся рисунками, методически осваивалась закономерность и красота этого явления, напоминающего собой о вечной изменчивости морской стихии. Но собранный на натуре материал еще не позволял от рисунков перейти непосредственно к большому полотну. Этот первый опыт работы над столь сложной темой выявил по существу неподготовленность Васильева к совсем особому «мокрому жанру» и сказался на качестве позднее начатой картины, потребовавшей от больного художника огромного напряжения творческих сил. Но весь собранный предварительный материал, включая и эскизы картины, и прекрасный живописный этюд «Прибой в Ялте», несомненно, заслуживают признания. В нем ценно не только проявленное мастерство рисунка, обобщенного, в пределах возможности, точного и динамичного, но и настойчивое стремление найти свой подход и свое художественное выражение давно уже ставшей традиционной для романтического искусства темы. Думается, что эта вспыхнувшая и оживившая душу Васильева увлеченность морской темой многим была обязана приезду в Ялту Крамского и их частым прогулкам по берегу моря. Вспоминая позднее в письмах об этом коротком свидании, Крамской особо выделяет сохранившиеся впечатления: «Но волны, вот как живые стоят передо мной, валы так и заворачиваются, так и шумят, шельмецы, а Федор Александрович все их чертит, да по законам физики старается уразуметь».
Вместе с приездом в Ялту матери Васильева с маленьким братом Романом жизнь художника приобрела большую налаженность. Оборудована была и комната для занятий живописью. Но ни эти благоприятные внешние условия, ни радость общения с родными не облегчали течения его болезни, то и дело напоминавшей о себе и часто вызывавшей в душе художника мрачное чувство безнадежности. Воспоминания о прошлом становятся для него тем единственным светлым и пленительным, что как-то скрашивает в этот период его крымскую жизнь. В своем прошлом он черпает силы и для борьбы с недугом. Оно приобретает для него магическую силу и в его творческой жизни, все чаще возвращая мысль к любезной сердцу русской природе.
На фоне этих душевных переживаний, проникавших порой и в письма больного художника Крамскому, не кажется чем-то непонятным возникшая в его сознании решимость продолжать и в Крыму писать картины на мотивы русской природы. Срок близившегося конкурса в Петербурге в Обществе поощрения художников и необходимость участвовать в нем помогли, очевидно, по возможности конкретизировать возникшую идею и выбрать что-то более доступное ему из множества сохранившихся и волновавших его душу воспоминаний. Выбор был сделан, и Васильев четко излагает в письме Крамскому содержание и замысел своих будущих русских картин, над которыми он будет работать до конца жизни, стремясь выразить в них ту высокую гармонию природы, которая, видимо, в натуре поразила его.
«В настоящем случае я желаю изобразить утро над болотистым местом, - пишет он Крамскому 27 декабря 1871 г. - (Впрочем, не думайте, что это настоящее болото -нет, настоящее-то впереди, а это только приготовления). О болото, болото! Если бы Вы знали, как болезненно сжимается сердце от тяжкого предчувствия. Ну, ежели не удастся мне опять дышать этим привольем, этой живительной силой просыпающегося над дымящейся водой утра? Ведь у меня возьмут все, все, если возьмут это. Ведь я, как художник, потеряю больше половины!»14 Читая этот отрывок из письма, удивляешься одновременно и внешней неприглядности выбранного им мотива болотистой местности, и свежести незамутненного светлого чувства от живительной силы просыпающегося утра, которую сохранила память. Но как воплотить все это в живописи? Цель поставлена - на помощь взяты маленькие карандашные альбомные наброски, феноменальная память, чувство, ясновидение и поиск, поиск и без конца поиск!
Мы не знаем, как шла работа над начатой для предстоящего конкурса картиной, названной Васильевым только приготовлением к возникшему в воображении замыслу. Окончена она была к сроку, и 20 февраля в руках Крамского оказалось присланное Васильевым одно из лучших его произведений, внешне уже ничем не похожее на прежние работы художника и известное теперь под названием «Мокрый луг» (1872).
В сложном процессе создания этого произведения существенную роль сыграли сделанные Васильевым, вероятно, вблизи натуры карандашные наброски равнинного русского пейзажа с зарастающей заводью реки или озера, с деревьями, далями и поросшей травой луговиной. Однако этот дошедший до нас подготовительный материал к картине, включая и живописный этюд, если таковой был тогда у художника в Ялте, вошел в картину далеко не непосредственно использованным. Все оказалось в ней как бы по-новому срежиссированным, что отразилось и на композиции, и на самом строе сложившегося обобщенного образа с огромным, занимающим большую часть полотна небом с уходящей слева направо иссиня-темной тучей, с мокрыми от дождя деревьями, изображенными в центре, и общим окутывающим пейзаж несколько голубоватым неестественным светом, проникающим сквозь пропитанную влагой воздушную среду.
Все это вошло в картину только навеянным воспоминаниями и вместе с тем все обретало в живописи реальность поэтично воссозданного явления жизни природы, таящего в себе едва уловимые приметы смены ее состояния.

продолжение...



   Извините художников за рекламу:
  » 


www.tphv.ru, 1869-2016. Товарищество художников - передвижников. Для контактов - info (a) tphv(dot)ru