|
Развитие Товарищества Передвижных Художественных Выставок
Начальный этап деятельности Товарищества можно условно ограничить первыми пятью выставками, то есть с 1871 по 1878 год. Это были трудные, но плодотворные годы — годы расширения сферы публичных выступлений Товарищества, закрепления его идейных и творческих позиций, привлечения к объединению наиболее прогрессивных художественных сил.
В этот период выкристаллизовывается основное ядро передвижников — "коренников", игравших в дальнейшем в течение длительного времени ведущую роль в Товариществе. С точки зрения творческой, о чем конкретно речь пойдет ниже, этот отрезок времени связан с рядом очень существенных процессов.
В изобразительном искусстве проявились основные закономерности, свойственные развитию современной передвижникам русской культуры в целом. В творчестве передвижников эти процессы проявились с достаточной отчетливостью.
В первые годы создавались предпосылки для той роли, которую Товарищество с большим успехом осуществляло на последующих этапах, когда оно как в фокусе сосредоточило в себе идейные и творческие устремления не только русских художников, но и художников национальных окраин России.
С первых лет своего существования Товарищество становится центром притяжения демократических художественных сил. Так, например, в период между первой и шестой выставками Товарищество привлекало в свои ряды сначала в качестве экспонентов, а затем и членов В.М.Максимова, К.А.Савицкого, Н.А.Ярошенко, В.М.Васнецова, В.Е.Маковского, А.И.Куинджи и ряд других.
В приеме новых членов руководители организации следовали правилам Устава, иногда обнаруживая, однако, известную непоследовательность: в одних случаях, — проявляя излишний педантизм, в других — становясь на позиции явного либерализма. Так, в 1872 году Товарищество отказалось баллотировать в члены живописца Максимова и скульптора Ф.Ф.Каменского, сочтя, что их работы суть произведения "случайные".
По той же причине были отведены и кандидатуры К.Ф.Гуна и А.П.Боголюбова, которые к тому же "не ответили на вопрос о том, согласны ли дать свои работы для передвижения". Подобная осторожность имела свои основания: в сознании каждого члена должно было жить подлинное уважение к общему делу, чувство ответственности за него.
В то же время явно ошибочным был отказ по чисто формальным причинам в приеме в объединение В.В.Верещагина, художника, близкого передвижникам по своим идейным и творческим устремлениям и явно тяготеющего к Товариществу. Творчество художника было в те годы еще недостаточно хорошо знакомо русскому зрителю.
Однако Стасов, увидев за границей в 1873 году "туркестанскую серию" Верещагина, уже приветствовал в его лице новый большой и зрелый талант.
Он писал, что искусство Верещагина проникнуто чувством "гуманности и гневным протестом против безобразий и варварства, угнетающих и давящих народы". Несмотря на это, Верещагин и подавшие одновременно с ним заявления Бронников и Трутовский были приняты только в кандидаты ввиду того, что они не представили предусмотренных Уставом специально написанных для выставки картин.
Бронников впоследствии стал членом Товарищества, Верещагин и Трутовский отступили. Возможно, Верещагин почувствовал себя в какой-то мере оскорбленным, хотя на положении кандидатов были в свое время К.А.Савицкий и П.А.Брюллов. Несмотря на это, Верещагин не порвал дружеских связей с Товариществом. На следующую, 4-ю выставку он представил в качестве экспонента восемь работ ("Цыган в Ташкенте", "Евнух", "Киргиз", "Башкир" и другие).
Но вторично поднимать вопрос о вступлении в Товарищество Верещагин не стал. В дальнейшем он выступал самостоятельно и шел в своем творческом развитии как бы параллельно деятельности объединения.
Подлинное отношение передвижников к Верещагину отчетливо обнаружилось в течение того же 1872 года. Так, весной этого года Крамской горячо поддержал Третьякова в его стремлении приобрести туркестанскую коллекцию Верещагина как единую серию. "Это колоссальное явление", — писал он о коллекции; и позже: "Я считаю себя счастливым, что обстоятельства поставили меня несколько прикосновенным к этой истории".
Позже, уже осенью того же года, когда академик Н.Л.Тютрюмов поднял клеветническую кампанию против Верещагина, передвижники выступили с гневным протестом в печати. В газете "Голос" (за 5 октября 1874 года) было опубликовано письмо, защищающее честь и доброе имя Верещагина. Его автором был Мясоедов. Подписали письмо Крамской, Ге, Шишкин, Гун, М.К. и М.П.Клодты.
Но если Товарищество не использовало все возможности для того, чтобы организационно закрепить союз с Верещагиным, то и сам художник, отойдя от объединения, по справедливому замечанию А.К.Лебедева, также допустил ошибку. В силу этого на выставках Товарищества не нашли своего последовательного отражения успехи демократической реалистической живописи в области батального жанра,
наиболее ярко проявившиеся в творчестве Верещагина, а сам художник оказался лишь косвенно причастным к той атмосфере творческого горения, которая была характерна для передвижнической среды.
Особенно большое значение передвижники придавали воспитанию и привлечению в свои ряды молодежи. В очень большой степени это заслуга Крамского, который понимал значение воспитания достойной смены. Во имя продолжения в потомстве дела своей жизни Крамской был готов бороться за каждого молодого художника в отдельности.
Характерно то бережное, заботливое отношение Крамского, которое он проявлял к безвременно скончавшемуся высокоодаренному пейзажисту Ф.А.Васильеву. Он проявляет заботу и о судьбе молодого украинского художника П.Мартыновича, также рано умершего.
(В Киевском музее русского искусства находится портрет Мартыновича, написанный Крамским, сохранились и письма Крамского к матери художника.) Подлинным учителем был Крамской для Ярошенко.
Навсегда он остался учителем и в представлении Репина.
Привлечь в Товарищество молодежь — казалось, чего бы проще? Лучшая ее часть была увлечена демократическими идеями и смотрела на передвижников если не как на отцов — разница в возрасте часто была не так уж велика, — то как на старших братьев, побывавших в боях. Но именно потому, что старшие братья действительно уже "понюхали пороху", они заботились не только о том, чтобы привлечь в свою среду молодежь, но и сберечь, удержать ее.
Конечно, такие люди, как, например, Ярошенко, — военный инженер, человек вполне сложившийся, пришли в Товарищество, хорошо отдавая себе отчет в том, что путь их не будет усыпан розами. Художник понимал, что "неблагонамеренность" его картин сулит ему не только служебные, но и политические осложнения. Вл.Маковский и Максимов уже завершили в это время свое образование. Но с молодежью академической дело было сложнее.
Открытая связь с передвижниками грозила ей порой серьезными неприятностями, так как отношения Товарищества с Академией развивались неровно и противоречиво.
Было нечто парадоксальное в том, что Академия предоставила свое помещение для первых выставок Товарищества. Если задать вопрос, почему Академия пошла на этот акт сближения с художниками демократического, реалистического лагеря, ответ, по-видимому, может быть один: кризис академического искусства становился все более ощутимым, лучшие силы уходили из-под ее влияния, и, чтобы сохранить эти силы,
Академия присуждала звания академиков и профессоров бывшим "бунтарям", привлекала их к внутриакадемическим мероприятиям. С другой стороны, и передвижники не хотели порывать связи с Академией, обострение отношений с которой могло повлечь очень серьезные последствия, вплоть до запрещения Товарищества.
Решительно отвергая идейные основы педагогической системы Академии, передвижники, тем не менее, прекрасно понимали всю важность для молодежи получения профессионального образования, тем более что Академия была неоднородна по своему преподавательскому составу. С 1872 года в Академии преподавал П.Чистяков, которому многим обязано в своем развитии молодое поколение передвижников 70-х годов (включая Репина и Сурикова).
Руководители Товарищества понимали то немалое значение для творческого становления молодежи, обычно остро нуждающейся, которое имели годы пенсионерства. Освобождая от материальных забот, они давали возможность пенсионерам посвятить себя искусству и общему эстетическому развитию. Разрешения в ряде случаев путешествовать не только за границей, но и по России способствовали широкому знакомству пенсионеров с народной жизнью.
(Текст - Ф.С.Рогинская )
продолжение...
|
