|
|
Культовые шедевры
художников ТПХВ
Портрет писателя
А.Ф.Писемского,
Илья Репин, 1880
Золотая осень,
Илья Остроухов
Видение отроку
Варфоломею,
Михаил Нестеров, 1889
|
|
Общественный резонанс первых выступлений передвижников на всемирных выставках
В течение 60-х и 70-х годов устройство всемирных выставок постепенно становится традицией. Передвижники полагали, что для России участие на всемирных смотрах особенно важно.
Если западное искусство было широко показано в музеях и отражено в специальной литературе, то представление о творчестве русских художников в силу отсутствия в эти годы публичных хранилищ русского искусства не могло быть достаточно полным.
Наглядное сопоставление на всемирных выставках искусства различных стран создавало особенно благоприятные условия для суждения о творчестве крупнейших мастеров, о главных тенденциях развития современного искусства.
Каждая всемирная выставка являлась своеобразным экзаменом, который держали художники разных стран перед лицом зрителей всего мирового искусства; очень большое значение имел и обмен творческим опытом.
Была еще одна существенная причина, в силу которой участие на международных выставках представлялось передовой русской общественности очень важным. Эти выставки активно посещались не только верхушкой интеллигенции, но и широкими трудовыми кругами.
Стасов с воодушевлением вспоминает, как приходили на всемирные выставки целые партии работников и мастеровых — "то французских, то немецких, то английских приехавших из глубин своих провинций".
Он видел большое культурно-просветительное значение таких выставок и большую роль, которую они могут сыграть в эстетическом воспитании народа. "Ведь тут народ развивается и мужает", — говорил он.
Поэтому вполне закономерно то, что передвижники активно стремились участвовать на выставках в других странах, а впоследствии стали лелеять мечту о самостоятельных выступлениях на Западе. Однако дело осложнялось тем, что отбор и экспонирование находились в руках Академии.
Первые выступления русских художников на международных выставках (выставка в Лондоне в 1862-м, в Париже в 1867-м и в Мюнхене в 1869 году) не вызвали пристального внимания мировой художественной общественности и не имели большого резонанса.
Впервые общественный резонанс русское искусство получило на выставке в Лондоне в 1872 году. "Какая перемена! Какое превращение! — восклицал Стасов.
— Все его русское искусство увидали, все с почтением поклонились ему, все сказали в один голос, что оно есть, что оно значительно и что вперед приходится с ним серьезно считаться".
Очень интересно проследить, как нарастает в последующие годы общественный интерес к русской живописи, а в известной мере и к скульптуре.
Надо заметить, что русский отдел международных выставок представлял собой как бы арену безгласного противоборства между кругом часто мастерски написанных академических полотен и почти всегда более скромными по размерам и менее эффектными по решениям работами передвижников и близких им художников демократического лагеря.
Если проанализировать, что же обусловило все возрастающий успех русского отдела и признание русского искусства национальной художественной школой, то нельзя не прийти к заключению, что всем этим оно было обязано произведениям, отражающим русскую национальную жизнь с позиций жизненной правды, говорящим языком реалистических образов.
Среди этих произведений работы передвижников занимали основное место.
Но вернемся к выставке 1872 года. По отношению к тем произведениям, которые создали передвижники в годы своего расцвета, русский отдел этой выставки представится еще очень скромным. Но по сравнению с предыдущими выступлениями русских художников произведения выставки,
свидетельствующие об освобождении русской демократической живописи от академической условности, несли в себе новые, плодотворные начала.
Из бытописателей на выставке 1872 года участвовали Перов ("Птицелов"), К.Маковский ("Масленичные балаганы на Адмиралтейской площади"), М.К.Клодт ("Русские крестьяне"), П.Брюллов ("Отдых на жатве"), Корзухин ("Возвращение с ярмарки").
Из исторических и батальных композиций выделялись несколько работ ташкентской серии Верещагина (напомню, что в эти годы Верещагин два раза выставлялся с передвижниками), "Канун Варфоломеевской ночи" Гуна.
Близкий передвижничеству пейзаж был представлен полотнами Васильева ("Оттепель" и другие), Дюккера ("Русло реки").
Было на выставке и несколько марин Айвазовского. Среди скульптур особое признание получил "Иван Грозный" Антокольского, "решительно самая примечательная статуя нынешнего года", как писала западная пресса.
Были экспонированы также две работы Чижова ("Крестьянин в беде" и "У колодца"), "Первый шаг" Каменского. Эти произведения дали возможность западным обозревателям говорить о своеобразии произведений русской школы.
Скромным по количеству экспонатов был раздел русского искусства и на Венской выставке 1873 года. Венская выставка не отражала искусство Европы после франко-прусской войны и разгрома Парижской коммуны во всей его сложности и противоречиях.
Тем не менее, она являлась широким смотром мирового искусства. По свидетельству современников, сильное впечатление производил вопреки перенесенному Францией тяжелому удару раздел французского искусства.
В этом разделе были представлены многие прославленные мастера — Мейссонье, Бонна, Жером и другие. Среди них, правда, не было Курбе, полотна которого сняли по политическим мотивам.
Очень большое впечатление произвела на передвижников (Поленов, Крамской, Репин) и на Стасова картина "Маршал Прим" Реньо, погибшего на франко-прусской войне. Здесь, возможно, сыграло определенную роль и сочувствие патриотическому подвигу художника.
Немецкая и австрийская школы были представлены на выставке плеядой выдающихся мастеров. Особенно полно была показана дюссельдорфская школа во главе с Л.Кнаусом.
Помимо немецкой, французской, английской и бельгийской школ на Венской выставке была представлена и молодая венгерская национальная школа.
Несмотря на такое многообразие имен, часто импонирующих критике и зрителю своим давно завоеванным признанием, произведения русских мастеров, как это явствует из большинства отзывов, отчетливо выделялись национальным своеобразием, дыханием подлинной жизни.
Ведущее место среди этих произведений занимали "Бурлаки" Репина. Широкое и неприкрашенное изображение в "Бурлаках" народной жизни, народных типов и характеров, вылепленных с великолепной и дерзкой силой, помогало ощутить пафос русской школы демократического реализма.
Верещагинская серия была полностью (включая "Апофеоз войны") показана в фотографиях. На выставке были представлены и картины-новеллы впервые выступившего на международной арене Вл.Маковского ("Приемная доктора", "Любители соловьев"), Перова ("Охотники на привале" и "Рыболов").
К.Маковскому вновь принесли успех его "Масленичные балаганы".
Таким образом, на выставке нашли отражение оба наметившихся русла развития русской бытовой живописи — и картины-новеллы и картины эпического характера.
Из исторических картин на Венской выставке были показаны "Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе" Ге и "Канун Варфоломеевской ночи" Гуна. Пейзажную живопись представляли полотна Боголюбова, цикл рисунков Шишкина и другие.
Если Венская и Лондонская выставки как бы открыли миру русскую школу реализма, то на Парижской выставке 1878 года существование этой школы считалось уже общепризнанным фактом. Стало общеизвестным и создание Товарищества, и активная помощь Третьякова, и его задача — создать национальный музей русского искусства, открытый для всех.
На Парижской выставке сильнее, чем на предыдущих выставках, прозвучали произведения русского академического искусства. Это были "Светочи Нерона" — одна из крупнейших работ Семирадского, "Перенесение священного ковра в Мекку", "Болгарские мученицы" К.Маковского, батальные композиции Коцебу и Виллевальде.
Несмотря на это, в центре общественного внимания были произведения демократического реализма. Помимо нескольких работ, знакомых по предыдущим выставкам (например, "Бурлаки" Репина), на ней были экспонированы новые, отобранные с передвижных выставок полотна, такие,
как "Христос в пустыне" Крамского, "Приход колдуна на крестьянскую свадьбу" Максимова, "Чтение манифеста" Мясоедова, "Ремонтные работы на железной дороге" Савицкого. Были показаны и такие передвижнические по духу полотна, как "Купеческие поминки" Журавлева и "Исповедь" Корзухина.
Ряд отзывов говорили о "неоспоримом совершенстве" русской пейзажной живописи, которая была представлена действительно незаурядными вещами — "Чумаки" и "Украинская ночь" Куинджи, "Полдень" Клодта, "Лесная чаща" Шишкина и другими.
Нет сомнений в том, что передвижники могли быть представлены на этой выставке полнее и ярче. Но не надо забывать о том, что бои между демократическим и академическим салонным искусством вели не только сами произведения на экспозиционных стендах.
Руководил отделом выставки Якоби, отношения которого с передвижниками в это время были очень обострены. Некоторые произведения передвижников были отклонены (например, "Протодиакон" Репина). Даже в работе международного жюри чувствовался явственный крен в сторону академически-салонной линии.
Стасов яростно и очень убедительно противопоставил оценке официальной верхушки жюри мнение широкой критики и зрителя. Он был полностью прав. Победа бесспорная, победа на международных выставках была за передвижниками и всей школой русского демократического реализма.
|
