|
Роль П.М.Третьякова в поддержке Товарищества передвижников и всего отечественного реалистического искусства
Трудно переоценить значение П.М.Третьякова в поддержке ТПХВ и в сохранении лучших его произведений. Третьяков добровольно и вполне сознательно взял на себя огромный труд, дело, по существу, государственного масштаба — создание общественной и общедоступной галереи русского искусства.
П.М.Третьяков родился в 1832 году. Он происходил из купеческой семьи и сам в дальнейшем был одним из крупных промышленников. Однако действительным делом всей его жизни являлось создание задуманной им картинной галереи, в чем он видел возможность, как сам говорил, возвратить народу полученное от народа.
Путем самообразования Третьяков достиг высокой степени культуры. Еще юношей он начал собирать гравюры, литографии, затем картины иностранных мастеров. Однако со временем его собирательская деятельность приобретает цель в утверждении этим путем существования самостоятельной русской художественной школы, далеко не исчерпывающейся произведениями официального искусства.
Третьяков участвует как один из ведущих деятелей в жизни московского Общества любителей художеств, и возможно, что стремление Общества содействовать созданию картин на отечественные темы было связано и с его инициативой.
К моменту создания Товарищества авторитет Третьякова как культурного и целенаправленного собирателя был уже завоеван. Его галерея уже определилась как одно из крупных собраний. Но подлинное историческое значение национального хранилища галерея приобрела позже, когда в ней оказались собранными лучшие произведения русского реалистического искусства.
Уже в 70-х годах Стасов писал: "И как чудесно вы поддерживаете Товарищество передвижных выставок!". Быть представленным в Третьяковской галерее — об этом мечтал каждый передвижник. Эти мечты разделял и Стасов. Ходатайствуя о приобретении одной из работ Максимова, он говорит Третьякову: "Считал бы себя счастливым, если бы эта прелестная картина попала в отечественный музей".
К 90-м годам, после тридцати пяти лет собирательства, коллекция Третьякова представляла собой исключительную ценность. Когда Третьяков еще при жизни передал ее городу Москве, она содержала уже 1 369 картин, 454 рисунка, 10 скульптур. Стасов писал: "Ваша чудесная Галерея есть русская всенародная государственная, народная, национальная Галерея".
Отношение Третьякова, человека сдержанного и внешне суховатого, к искусству и художникам не похоже ни на отношение сановного мецената, ни на отношение купца-толстосума. В художественных кругах была хорошо известна цель собирательства Третьякова. Приобретение в его галерею произведения было как бы включением его в историю русского искусства.
С большинством передвижников Третьяков был лично знаком. Его корректную фигуру можно было видеть даже в мастерских начинающих живописцев, и часто он приобретал работы еще до выставки. Очень доверял Третьяков художественному чутью Крамского, Репина, отчасти — Ярошенко. К консультациям Крамского и Ярошенко (в связи с намеченными приобретениями) он неоднократно обращался.
Но он полагался и на свое личное восприятие, на свой вкус. Этот вдумчивый, глубоко заинтересованный и чуткий собиратель действительно обладал превосходным художественным вкусом. Об этом знали передвижники. Известный своей прямотой Мясоедов писал: "Я привык ценить Ваше мнение (без всякого отношения к приобретению, в этом прошу Вас мне поверить)".
Правда, передвижники не всегда соглашались с советами и указаниями Третьякова (дальше будет приведен, например, спор Репина с Третьяковым в связи с его "Крестным ходом"). Но даже в спорах с ним передвижники всегда видели в Третьякове не банального собирателя-благотворителя, а своего сподвижника, соучастника в борьбе за реалистическое искусство.
"Вы не принадлежите к числу тех собирателей произведений искусства, — писал Ярошенко, — для которых мотивами и побуждениями к приобретению картин служат прихоть, каприз, а чаще необходимость занять пустое место на стене в голубой или розовой гостиной, в биллиардной или столовой. Вы не признаете за собой нравственного права исключительно пользоваться ими.
Вы сочли справедливым коллекцию Вашу сделать общедоступной. Нет сомнения, что помимо любви к искусству и сознание пользы, которую оно приносит обществу, побуждает Вас постоянно пополнять галерею, чтобы она была по возможности полной и всесторонней выразительницей Русского искусства и чтобы каждый посетитель вынес из нее всю ту сумму пользы и влияния, какое оно дать может".
Максимов 26 октября 1892 года писал: "Нам, русским, можно гордиться, что еще ни в одной земле не было такого беспримерного по бескорыстной любви к просвещению человека, как Вы, наш художественный сподвижник. Отныне сохранится навсегда в целости этот исторический памятник творчества многих поколений русских художников.
Как член Товарищества передвижных выставок с радостью присоединяю свою подпись к письму Петербургских членов, которое послано Вам".
Смерть Третьякова была большим горем для всей "старой гвардии" передвижников. Так, в одном из писем Савицкого читаем: "Страшно поразила меня смерть Павла Михайловича — это ужасно! Бедное русское искусство — незаменимая утрата".
В телеграмме, которую прислал В.Васнецов на вечер, где отмечалось десятилетие со дня смерти Третьякова, читаем следующие строки: "П.М.Третьяков совершил великое просветительное для родины дело, собрав воедино произведения русского искусства, с неустанными трудами и энергией, любовью и знанием дела. Он всегда так сочувственно и сердечно относился к труженикам искусства".
Без систематической моральной и экономической связи передвижников с Третьяковым дело Товарищества развивалось бы медленнее и с значительно большими трудностями.
продолжение...
|
