Владимир Обухов. Перов - Тургенев русской живописи
В число остроумных живописных «рассказов» о несколько чудаковатых, но симпатичных людях входит и картина «Охотники на привале», написанная Перовым вскоре после получения профессорского звания.
Произведение это быстро обрело широкую известность, восторженно встретил появление «Охотников на привале» В.В.Стасов. Но уже М.Е.Салтыков-Щедрин отмечал некоторую надуманность образно-повествовательного строя картины.
Перов явно стремился вызвать у зрителя улыбку, рассмешить его - отсюда некоторая утрированность жестов и мимики действующих лиц: и завравшегося пожилого охотника, и упоенно вслушивающегося в его слова парня, и хитро улыбающегося ямщика. Незначительным, анекдотичным, мелким кажется и сам сюжет, избранный Перовым, - тем более для картины столь значительных размеров, как «Охотники на привале».
И все же никак нельзя отнести эту работу к творческим неудачам художника. Мастерски написаны отдельные части полотна: дичь, ружье и снасти, занимающие передний план, скромный осенний пейзаж. Фигуры охотников умело связаны с окружающим пространством. Тщательно продумана цветовая гамма, построенная на сочетании теплых рыжевато-охристых и холодных голубоватых тонов.
Слабеет не талант художника - иным становится идейный фундамент, на котором держалось его искусство. С начала 1870-х годов русские художники (в том числе и Перов) все чаще стремятся обнаружить в окружающей жизни и воспроизвести на полотнах наиболее позитивные и прогрессивные моменты: быстро развивающееся общество нуждалось в идеалах и героях.
Конечно же, критическая тенденция по-прежнему оставалась важной особенностью реализма - однако хотя и важной, но не определяющей, поскольку, если воспользоваться словами В.И.Ленина, задача «расчистки пути для европейского развития России» была уже отчасти решена.
Для живописи Перова, возросшей на почве просветительских идей, вступление реалистического искусства в новую стадию эволюции было чревато, особенно на первых порах, утратой ряда важных качеств, накопленных в предыдущее десятилетие. Желая избежать упреков в тенденциозности, Перов зачастую обращается к сугубо развлекательной тематике.
Персонажи его жанровых полотен остаются по-прежнему типичными и умно охарактеризованными, но типаж лишается социальной окраски, а характеристики порой оказываются довольно поверхностными.
В 1875 году, на IV передвижной выставке, Перов экспонировал целую серию этюдов, в которых он, видимо, пытался передать световоздушную среду: «Пчельник», «Яблоня в цвету», «Крестьянка Рязанской губернии у калитки на солнце», «Возвращение жниц с поля» (из всех этих работ сохранилась только последняя, она находится в настоящее время в Государственной Третьяковской галерее).
Художник пытается решить новые, чисто живописные задачи. Изображая персонажи картин в широком, залитом дневным светом пространстве, Перов должен был всерьез задуматься над проблемами пленэра - живописи на открытом воздухе. Еще раньше, в 1871 году, во время поездки по Украине, была написана картина «Выгрузка извести на Днепре» - она носит настолько натурный характер, что недруги Перова даже именовали ее «людом».
При различном освещении создавались оба варианта картины «Пластуны под Севастополем», и нельзя не согласиться с мнением Лясковской, что они «опять-таки были лишь опытом в решении чисто технических задач». Впрочем, результаты работы Перова на пленэре оказались незначительными. Несколько высветлилась, но осталась достаточно условной цветовая гамма его картин.
Разнообразнее стали пейзажные фоны: в «Птицелове» старик и мальчик расположились в окружении деревьев, образующих замкнутое «интерьерное» пространство, а в картине «Крестьянин в поле» изображается панорамный пейзаж, воспринимающийся как образ всей России.
Но активные художественные поиски редко приводят Перова к открытиям. Его поздние работы почти всегда хранят на себе следы метаний и странной спешки. Имея отдельные, порой очень значительные достоинства, они обычно лишены той внутренней цельности, которая может возникать только при наличии устойчивых творческих принципов.
Исключение тут составляет картина «Старики-родители на могиле сына», написанная по мотивам последних глав романа И. С. Тургенева «Отцы и дети». Сюжет этой картины, несмотря на его очевидную «литературность», нашел свое естественное воплощение в живописи; менее всего похожа она на иллюстрацию к определенному тексту.
Легкими, еле заметными прикосновениями кисти лепит художник изображение; мелкие, но энергичные мазки насыщают каждое красочное пятно движением. Образ обретает повышенную эмоциональность.
Еще более активно, чем даже в лучших жанровых полотнах конца 1860-х годов, используются здесь детали-метафоры: редкие листья, которые вот-вот оборвет холодный осенний ветер, клонящиеся деревца, пожелтевшие травы... И уже как прямая аллегория, разъясняющая психологическое содержание сцены, воспринимается изображение двух птах, сидящих на почти оголенной ветке.
продолжение...
|
