Иван Шишкин. Книга Ф.Мальцевой ' Мастера русского пейзажа '
Глава третья - Произведения Шишкина 70-х годов
Несомненно, что работе над картиной предшествовал ряд этапов собирания подготовительного материала. Прежде чем перевести мотив на холст с эскиза, Шишкин исполнил его углем на картоне (Государственная Третьяковская галерея), доведя, таким образом, произведение до степени нужной ему законченности. В однотонном рисунке художник не только добивался нужных ему отношений освещенных первых планов к затененным глубинным планам, но и придавал каждому предмету максимум жизненных черт.
Шишкин широко пользовался в данном случае не только линией, но и приемом наложения мягкой тушевкой общего тона, который помогал ему придать выразительность пластической форме
Благодаря этому приему весь рисунок в целом приобрел общую тональность, среду, в которой изображенное воспринимается в единстве, не теряя в то же время своих характерных черт.
Что побуждало Шишкина прибегать к такой промежуточной стадии работы? Едва ли здесь была только оставшаяся от академического времени привычка. Следует более подробно остановиться на этом явлении потому, что оно было в творчестве Шишкина не частным и единичным случаем, но особенностью метода художника, который он, очевидно, широко применял в определенный период.
Именно поэтому Шишкин настойчиво рекомендовал и своим ученикам пользоваться рисунком углем. «Прежде чем начать писать картину, - пишет Шишкин молодому художнику, обратившемуся к нему за советом, - обязательно сделать эскиз, в котором нужно стараться выразить приблизительно общий смысл и содержание картины.
Сделать так же эскиз углем или карандашом - углем удобнее; чистый холст нужно покрыть углем и вытереть сухой тряпкой или мягкой щеткой, получится ровный тон; на нем и рисовать углем, снимая полутона растушкой и света мякишем черного хлеба. Тут все можно переделывать, переставлять, доискиваться эффектов освещения и, проделавши все это, уже переходить почти готовым к задуманной картине»»
Говоря о творческой эволюции Шишкина, не следует забывать» что творческая жизнь художника в течение долгого ряда лет (особенно в 70-х годах) проходила на глазах Крамского. Обычно из года в год оба художника по летам селились вместе, где-нибудь среди природы средней полосы России. Шишкин, говоря о Крамском, открыто называл его тем художником, который оказывал на него благотворное влияние.
В краткой биографии Шишкина, опубликованной после смерти художника и написанной А.Комаровой во многом со слов самого Шишкина, необычайно выразительно рассказано об отношении Шишкина к Крамскому: «...Кажется, ни один человек не имел на Ивана Ивановича такого сильного, долгого и благодетельного влияния, как Крамской; до самой своей смерти Иван Иванович всегда вспоминал о нем, когда затруднялся чем-нибудь в картинах или хотел знать беспристрастную оценку своих вещей.
Он говорил, что со смертью Крамского он лишился незаменимого художественного критика, который всегда умел и ободрить, и остановить во время, и всегда указывал именно тот путь, по которому надо было идти. А на книгу писем Крамского Шишкин указывал молодым художникам как на евангелие по искусству».
Это участие Крамского в творческой жизни Шишкина делает вдвойне интересными и значительными высказывания Крамского о творчестве Шишкина. Крамской, видя неуклонный творческий рост Шишкина с начала 70-х годов, особенно радовался его успехам в области колорита, подчеркивая, что эта победа была завоевана пейзажистом прежде всего в области этюда, т.е. в непосредственном общении с природой.
Естественно, что эти завоевания, укрепляясь, становились достоянием и самой сложной и ответственной области живописи - картины.
В 1872 году в письмах к Васильеву из-под Луги (где Крамской и Шишкин жили вместе) Крамской часто писал о занятиях Шишкина этюдами. «Лучше я вам взамен рассуждений расскажу, что мы тут делаем» - пишет он Васильеву 20 августа. «Во-первых, Шишкин все молодеет, т.е. растет. Серьезно... А уж этюды, я вам доложу - просто хоть куда, и как я писал вам, совершенствуется в колорите».
В то же время Крамской, со свойственной ему глубиной и широтой во взглядах на искусство, сразу же определил здоровую основу и сильные стороны шишкинского творчества и его огромные возможности. Уже в 1872 году в письме к Васильеву, Крамской, отмечая с суровой беспристрастностью некоторую ограниченность, присущую в то время творчеству Шишкина, сумел сразу же определить место и значение этого художника для русского искусства:
«...Он все-таки неизмеримо выше всех, взятых вместе до сих пор... Все эти Клодты, Боголюбовы и прочие - мальчишки и щенки перед ним. Шишкин - верстовой столб в развитии русского пейзажа, это человек - школа, но живая школа».
Лето 1873 года Крамской, Шишкин и Савицкий жили под Тулой, в старой заброшенной усадьбе в местечке Козловка-Засека. Крамской в письме к Васильеву описывает природу, останавливая внимание друга на окрестных пейзажах. «Кругом лес казенный, столетние дубы и прочее; воды немного, но есть, мельница водяная, прудик и все такое...».
1 августа Крамской пишет об их житье-бытье: «Иван Иванович пишет этюды, Савицкий начинает писать землекопов и страдать сильнейшей одышкой, а я ... седею и становлюсь пейзажистом, право так; ничего не делаю, кроме этюдов пейзажей, и если я когда жалею, что не пейзажист, так это теперь. Я бы написал кое-что, тут есть один лес, он в сумерках производит неотразимо-страшное впечатление.
Лес липовый и дубовый лежит по обеим сторонам дороги, подбиваю Ивана Ивановича, да он как то все уклоняется, а жаль. Из этих скупых строк видно, что при всей большой дружбе Крамского и Шишкина, они шли разными путями, разного искали в природе и для каждого из них она открывала иные черты. И Шишкин, несмотря на весь авторитет и обаяние своего друга, в области искусства умел все-таки оставаться самим собой.
продолжение...
|
