Иван Шишкин. Книга Ф.Мальцевой ' Мастера русского пейзажа '
Глава третья - Произведения Шишкина 70-х годов
Шишкин писал в то лето довольно много, но, по выражению Крамского, «не задумывал картины». Из каталога выставки этюдов Шишкина в 1891 году известно, что в 1873 году, кроме этюда, приобретенного Остроуховым, «Дубовый лесок в серый день» (Государственная Третьяковская галерея), Шишкин писал «На покосе в дубовой роще» и «Чернолесье».
Мастерски исполнен небольшой этюд «Дубовый лесок в серый день». Освещение серенького дня, придающее каждой форме особенную мягкость, делало необычайно сложной передачу тональных, отношений. Здесь не было упрощенной ясности контрастных отношений цвета, которая позволила бы определить четкие границы, - здесь на первый взгляд все было погружено в единый тон, но не утратило своего богатства и многообразия.
И, несмотря на трудности, художник блестяще справился с поставленной задачей. Поразительны мягкость живописи, лепка формы в ветвях дубов и богатство градаций темно-зеленого тона, которым передал Шишкин густую, упругую листву.
Из работ 1874 года небольшая картина «Речка в лесу» едва ли может быть признана произведением, возникшим на основе новых достижений Шишкина в области колорита. Но зато картина, известная под названием «Елабуга» (1874, Центральный Краеведческий музей Татарстана в Казани), с дубовой рощей, заставляет вспомнить о летних этюдах художника, написанных в 1873 году.
По композиции эта картина стоит особняком среди ранних работ художника. Ее построение отличается большой свободой, ритмичностью и необычайным чувством просторов. Старые могучие дубы, растущие у ручья, широко раскинули свои ветви, поросшие темной упругой зеленью.
Освещение облачного дня позволило художнику раскрыть богатство и сложность колорита в листве и в стволах дубов, передать мягкость теней в глубине рощи, сделать спокойными дальние планы с погруженными в тень стогами сена.
Введя в пейзаж жанровый сюжет, Шишкин не дал вполне развернутого действия, чтобы сохранить главную силу за пейзажным образом.
Глядя на эту, с таким тактом и мастерством написанную сцену, нельзя сомневаться, что в основу изображения легли зарисовки и этюды. Само содержание произведения указывает на связь картины с этюдами, написанными Шишкиным летом 1873 года в Козловке-Засеке, в числе которых был и этюд «На покосе в дубовой роще». Кроме того, известен рисунок с натуры, непосредственно связанный с картиной изображенным мотивом.
По манере исполнения этот рисунок близок к другим натурным рисункам Шишкина, датированным тем же 1873 годом и исполненным также в Козловке-Засеке.
Художник взял сюжет из крестьянской жизни. Около крепких кряжистых дубов, стоящих в ряд, почти фронтально, придавая всей сцене торжественное спокойствие, - группа крестьян, сидящих у костра и спокойно готовящихся к трапезе. Между деревьями шалаш и отпряженные телеги; вдали пасутся стреноженные кони. Среди крестьян видна фигура барского приказчика или хозяина, в красной рубахе, кафтане и в сапогах бутылками.
Присутствие его сообщает всей мизансцене особый жизненный колорит, хотя Шишкин и не дал острой социальной характеристики этого персонажа. По рисунку этот образ заставляет вспомнить фигуру надсмотрщика, введенную Савицким в картину «Ремонтные работы на железной дороге». Такое сопоставление тем более основательно, что этюды для своих картин художники собирали одновременно в Козловке-Засеке в 1873 году.
Во всем пейзаже чувствуется наблюдение жизни, умело и тонко приведенное к типичному обобщению, стремление к максимальной простоте.
Возможность сравнения этого пейзажа с аналогичным небольшим рисунком, сделанным, очевидно, для той же картины, хорошо раскрывает метод работы художника. В рисунке взята собственно часть композиции - группа людей у деревьев, но в том же положении, что и в картине.
Это та же группа косцов на отдыхе, причем одни заняты отбивкой кос, другие - приготовлением пищи; к дереву прислонены косы и грабли. Перенося сцену в картину, художник сделал ее максимально статичной, оставляя лишь слабые намеки на действие.
Установившееся за этой картиной название заставляет думать, что Шишкин изобразил окрестные места его родного города. Но после подробного разбора данного произведения становится ясно, что созданием картины художник обязан не Елабуге (где он мог собирать материал для картины в 1871 году), а Козловке-Засеке. Это подтверждается и достоверным свидетельством, что именно в лето 1873 года Шишкин писал этюд «На покосе в дубовой роще».
Богатство колорита и свобода обобщения говорят также о близости изображения к природе, впечатление от которой еще не изгладилось в сознании художника. Оно, вероятно, ушло бы и утратилось, если бы художник приступил к исполнению картины лишь спустя три года после собирания материала, а не по живым следам наблюдения.
Это произведение, датированное 1874 годом, не могло быть выполнено и по этюдам 1874 года, потому что в творчестве Шишкина то время было одним из наиболее мрачных и бесплодных. В апреле 1874 года умерла первая жена Шишкина, Евгения Александровна (сестра Федора Александровича Васильева), и вслед за ней маленький сын. Под тяжестью личных переживаний Шишкин на некоторое время опустился, отошел от Крамского и бросил работать.
Он поселился в деревне, сошелся с однокашниками по Московскому Училищу Живописи и Ваяния и Академии Художеств, спившимися художниками. «Иван Иванович живет в верстах трех, - писал Крамской Савицкому с Сиверской 26 августа 1874 года, - и какой-то стал шероховатый, окружен своей прежней компанией, занят фотографией, учится, снимает, а этюда и картины ни одной. Не знаю, что будет дальше, а теперь пока не особенно весело. Впрочем, это натура крепкая; быть может ничего».
Могучая натура Шишкина победила тяжелые душевные переживания, и уже в 1875 году на IV Передвижную выставку Шишкин смог дать ряд картин, из которых одна («Родник в сосновом лесу») снова вызвала восторженные похвалы Крамского. Отвечая Третьякову на его запрос о произведениях Шишкина на выставке, он в письме от 12 марта пишет об этой картине: «...в настоящее время это едва ли».
продолжение...
|
