Иван Шишкин. Книга Ф.Мальцевой "Мастера русского пейзажа"
Глава первая - Годы ученичества
Сохранилось письмо к Шишкину в Москву его приятеля по Елабуге, вышедшего из народа художника, Ивана Осоки на: «Любезный друг, Иван Иванович! ... Я надеюсь, что вы в рисовке много теперь успели. Но только вы пишете, что вы имеете склонность к ландшафтам. Это хорошо. Но к исторической живописи привыкать по моему лучше, потому что хотя и не быть знаменитым художником, можно жить хорошо и иметь более дела, а ландшафты мало принесут пользы в посредственном искусстве ...
Вы ... только ... превозмогайте самих себя, чтобы лень и нерадение к делу не! превозмогли. Тогда через это выйдет дурно, если ослабнете в трудах. А должны непременно выучиться и показать родным и знакомым, что не попусту ездил. Не давать себя в насмешку другим, а показать себя твердым ... и будет пример другим и для себя приятным воспоминанием прежней жизни, то есть теперешней бедственной». Зная, с каким доверием относился юноша Шишкин к Осокину, человеку с большим природным талантом, но неудачнику в жизни, можно думать, что многие слова из письма Осокина глубоко запали ему в душу.
Твердо решившись идти по выбранному им пути, Шишкин с огромным упорством, усердием и страстью весь отдался пейзажной живописи.
В Училище Шишкин пробыл до 1856 года, оставаясь до конца учебного курса верным и любимым учеником А.Н.Мокрицкого. На первый взгляд может показаться даже странным, как мог Мокрицкий взять на себя задачу подготовить из Шишкина пейзажиста. И лишь вспоминая о юности самого Мокрицкого, о его серьезном влечении к этому виду живописи, на овладение которым он положил немало трудов, мы совершенно по-иному начинаем воспринимать его нежную, почти отеческую заботу о воспитании молодого Шишкина. Для Мокрицкого Шишкин был больше, чем одним из многих воспитанников Училища.
Своей жаждой знаний, любовью к природе и настойчивостью в достижении намеченной цели молодой самородок, вероятно, сумел пробудить в душе Мокрицкого его несбывшиеся юношеские мечты и надежды, осуществления которых он мог теперь ждать лишь от своего ученика. По признанию Перова, сотоварища Шишкина по Училищу, Мокрицкий «очень благотворно влиял на некоторых учеников и в особенности на нашего известного профессора пейзажной живописи - И.И.Шишкина...».
Судя по отдельным высказываниям и отчетам Мокрицкого по Училищу Живописи и Ваяния, видно, что в основу его собственной педагогической программы им была положена система, заимствованная у Венецианова. В классных занятиях с учениками Мокрицкий ставил рисунок выше живописи, так как только в нем он видел прочную основу для дальнейшего развития мастерства. Уже самый перечень классных работ учеников Мокрицкого, в том числе и Шишкина, очень убедительно и красноречиво говорит о том, в какую сторону Мокрицкий развивал их талант.
Из ученических работ Шишкина безусловный интерес представляет написанная им в натурном классе акварель на бытовую тему. В ней Шишкин дает почти жанровую сцену «Крестьянин и разносчик», очень близкую по характеристике персонажен к типам венециановской школы. Затем есть указания на то, что по предложению Мокрицкого Шишкин писал масляными красками «Комнаты в квартире А.Н.Мокрицкого», т.е. разрабатывал типично венециановскую тему интерьера.
Наконец, от ученических лет осталась у Шишкина прекрасная коллекция этюдов растений, исполнение которых требовало пристального изучения натуры и анализа каждой формы художником, одновременно являющимся как бы ученым исследователем, естествоиспытателем.
Отчеты Мокрицкого о занятиях Шишкина дополняют наше представление о годах его учения. Так, в рапорте за 1854 год Мокрицкий выделяет Шишкина, как наиболее талантливого ученика: «...представляю на вид Совету ученика Шишкина. Примерным прилежанием и точным исполнением моих требований в короткое время оказал большие успехи в рисовании и, несмотря на весьма ограниченные средства к существованию, постоянно посещает классы. Прошлое лето занимался рисованием пейзажных этюдов, писал красками с натуры, нынче начал с успехом писать головы, рисует в натурном классе».
Небольшой автопортрет 1854 года (Государственный Русский музей), написанный Шишкиным старательно, но не сухо, показывает, что юный художник уже достаточно прочно усвоил основы рисунка с натуры.
Рапорт Мокрицкого в 1856 году снова почти целиком посвящен занятиям с Шишкиным: «Шишкин весьма прилежно занимался в натурном классе, много рисовал с пейзажных этюдов Куанье, писал с большим успехом с натуры, нарисовал прекрасную коллекцию этюдов растений с натуры и вообще занятиями своими и любовью к искусству подавал большие надежды. В конце января нынешнего года Шишкин уехал в Петербург и поступил в Академию Художеств».
Годы пребывания в стенах Московского Училища Живописи и Ваяния оставили в жизни Шишкина глубокий след. В уже упоминавшейся рукописной биографии Шишкина, написанной Комаровой, имеются указания, что даже альбом и записные книжки молодого художника, относящиеся к этому времени, дают представление о том, как разительно менялись в Училище художественные интересы Шишкина.
Вначале среди набросков пейзажей в духе Айвазовского или Лагорио вдруг неожиданно появлялись зарисовки интерьера и выразительные наброски жанровых сценок, сделанные с натуры на улице; эти мотивы были вытеснены рисунками пейзажа, исполненными в московских окрестностях. «На всех рисунках с гипсов, сделанных в школе, вся подкладка бывала также изрисована пейзажами, которые удивляли товарищей, и мало по малу вся школа узнала, что он новичок, приехавший чуть не из Сибири, рисует такие виды и ландшафты, каких никто еще не рисовал до него - просто поле, лес, реки, и у него они выходят так же красивы, как и швейцарские виды».
Соответственно этому менялись, очевидно, и взгляды Шишкина на искусство. И на смену непоколебимому авторитету Брюллова, мысли которого почтительно выписывал Шишкин еще в юношеские тетради в Елабуге перед поступлением в Училище, он все чаще и чаще решается высказывать собственные мысли об искусстве пейзажа, весьма далекие от воззрений романтиков.
продолжение...
|
