|
Нонна Яковлева. Творчество Ивана Крамского
Острохарактерное, с припухшими невеселыми глазами и сложным - застенчиво-ироничным выражением - художника Ф.С.Журавлева (1864, Государственная Третьяковская галерея). Муж и жена Орловы, кажется, прямо сошедшие со страниц романа Чернышевского «Что делать?». Особенно пленительно лицо О.П.Орловой - одной из тех «хороших женщин», которые хотели «и дела, и свободы».
Насчитывается свыше тридцати изображений «в натуру», примерно одного формата, очень близких стилистически. Тем более ярко высвечивается индивидуальность, точно и тонко перенесенная художником на бумагу. Его герои словно вступают со зрителем в безмолвный, но полный мысли и чувства разговор.
Подобно Чернышевскому, художник любуется своими героями, их серьезностью, интеллигентностью, тонкостью и чуткостью, красящими даже неправильные, «не идеальные» лица. Это время расцвета Артели, где, по воспоминаниям Репина, «каждый чувствовал себя в кругу самых близких, доброжелательных, честных людей. Каждый артельщик работал откровенно, отдавал себя на суд всем товарищам и знакомым. В этом почерпал он силу, узнавал свои недостатки и рос нравственно».
Однако любовь к товарищам не делала взгляд Крамского менее зорким. Объективность, основанная на внутренней честности, определяет степень правдивости портретов. Так, автор зорко подмечает холодноватую отчужденность во взгляде Н.Д.Дмитриева-Оренбургского.
Эти портреты - исторические документы огромной ценности, ибо они представляют легендарное поколение «шестидесятников». Сказать в России о ком-то, что он «истинный шестидесятник» - значило определить высшую до самоотвержения меру гражданственности, чистоты и честности, готовности служить делу защиты обиженных и угнетенных. Но и художественная их значимость - тоже особая. В обличительном реалистическом искусстве 1860-х годов портретная серия Крамского выполняет особую функцию. Социально-бытовые картины В.Г.Перова, Н.В.Неврева, И.М.Прянишникова и других создавали образ действительности отжившей и бесстрашно обнажали ее язвы. В портретах Крамского, как в романе «Что делать?» Чернышевского, перед зрителем возникал образ героя будущего. Они были проникнуты пафосом утверждения нового социального идеала.
На выставках, где, по отзывам газет и журналов, портрет был в конце 1850-х - начале 1860-х годов едва ли не преобладающим жанром, первенствовали работы натуралистические, авторы которых умело схватывали внешний облик модели и иллюзорно писали одежду и аксессуары. Серия «шестидесятников» Крамского знаменует начало расцвета реалистического социально-психологического портрета, который станет заметен широкой публика разве что с появлением на выставках первых портретных шедевров В.Г.Перова.
Журнал «Современник», где в конце 1850-х сотрудничали Н.Г.Чернышевский, Н.А.Добролюбов, М.Л.Михайлов, Н.В.Шелгунов, выступал с резкой критикой натуралистических тенденций в русской живописи и отмечал, в частности, кризис портрета, в котором преобладало стремление художника «нарисовать атлас, сукно, бархат, мех так, чтобы купец, подойдя к картине, без ошибки мог сказать, что атлас, сукно или бархат, изображенные на ней, стоят столько-то рублей».
Автор цитируемой статьи М.Л.Михайлов отмечает в портретах весьма популярного в те годы живописца С.К.Зарянко «тщательность и верность в копировке каждой черты лица подлинника» и ту же «безжизненность»: «В лицах г. Зарянко есть что-то очень схожее с лицами хороших восковых фигур».
В развернувшуюся борьбу реализма не только против академизма, но и против натурализма Крамской делает свой вклад - первые значительные портретные работы. Они принципиально противостоят натуралистическому портрету. Сосредоточивая внимание на лице модели, художник отказывается от аксессуаров, предельно упрощает композицию: чаще всего это погрудные, реже - поясные изображения. Очень выразителен - как в фотографии, которую во времена Крамского называли «светописью»,- свет. Он выявляет форму, позволяет передать блеск или затаенное мерцание глаз. Но и индивидуальность облика не становится для Крамского самоцелью: его волнует внутренняя сущность характера, главный «стержень», «нерв» личности.
Среди самых задушевных - портрет Софьи Николаевны Крамской, жены, друга, помощницы, взявшей на себя ведение всего хозяйства коммуны молодых художников, Зудя по фотографиям, она не была красавицей, но какое поистине прекрасное одухотворенное лицо смотрит на зрителя с рисунков Крамского, лицо, освещенное все преображающей гармонией любви и общности единомышленников! «Ее интересы - мои интересы, и наоборот, все, что меня трогает, интересует и радует в жизни, в искусстве и везде, [...] не чуждо и ей, [...] которая кушает в жизни одинаковый хлеб со мной и находит, что это не только не скучно и бедно, но весело, сытно и здорово»,- так писал И.Н.Крамской своему лучшему другу той поры М.Б.Тулинову.
В заказных портретах, а их было немало сделано в эти годы, Крамской доказывает свое умение писать шелк и бархат, тонкие кружева и блеск золотых браслетов, но, холодноватые и суховатые по сравнению с портретами друзей, эти работы выгодно отличаются от того множества портретов, которые наводняли выставки: в них никогда «околичности» не заслоняют самого человека.
На властном лице старой «тургеневской» барыни («Портрет пожилой женщины в белом чепце», 1860-е гг., Государственная Третьяковская галерея) - чуть ироничная усмешка, глаза скептически прищурены. Широкое полное лицо, окаймленное пеной кружев и белых лент, рельефно выделяется на фоне приглушенно-красной обивки кресла.
Парадный портрет князя Васильчикова (1867, Государственная Третьяковская галерея) написан свободно и красиво. Портретируемый позирует, привычно-покойно расположившись в кресле у камина, и лишь чуть напряженный, не пускающий внутрь себя взгляд выдает стремление модели соблюсти расстояние, отделяющее знатного барина от еще малоизвестного живописца.
Самый тщательный, почти «зализанный» - портрет великого князя Михаила Павловича (1860-е гг., Государственная Третьяковская галерея), где красивое лицо с рассеянным взглядом голубых глаз написано той же равнодушно-старательной кистью, что и пуговицы мундира.
Совсем иные портреты людей, дорогих и интересных художнику. Среди них - «Портрет молодой женщины с медальоном на груди» (1860-е гг., Государственная Третьяковская галерея). Черное строгое платье с белым кружевным воротничком облегает хрупкие плечи. Большие печальные глаза освещают тонкое обрамленное локонами лицо. Крамской еще не пишет, скорее рисует кистью и цветом пока обозначает: розовым - губы, серовато-коричневым - глаза. Чуть заметной тенью художник подчеркивает ямочку на подбородке, обводит устало запавшие глаза.
продолжение...
|
