Надежда Шер. Василий Григорьевич Перов
За эту картину Перову была присуждена малая золотая медаль. Училище живописи и ваяния не имело права давать награды своим воспитанникам - награды по ходатайству училища присуждала Академия художеств, и, понятно, Перов не дождался бы медалей за свои бытовые картины, которые все еще считались низшим родом живописи. Но теперь время было другое - самый конец пятидесятых годов. Не так давно умер царь Николай I, окончилась война с Турцией, которая показала богатырскую силу русского народа и слабость царизма. Новое правительство. Александра II вынуждено было пойти на уступки, начались разговоры о скором освобождении крестьян, и многим людям казалось, что действительно наступает новая жизнь.
Императорская Академия художеств, отдавая дань времени, также пошла на уступки. Все чаще художники, писавшие картины на бытовые темы, на темы из окружающей их жизни, выставляли свои картины в залах Академии художеств и все чаще получали поощрения и награды. Но по существу все эти уступки дела не меняли - борьба с новым направлением искусства в академии продолжалась.
О картине Перова очень скоро появилось несколько хвалебных статей; его сравнивали с Островским, с Салтыковым-Щедриным, писали о том, что «сила Перова в его знании почвы, в его народности». А на выставке у картины толпились люди, оживленно разговаривали, спорили. Владимир Васильевич Стасов уже после первой картины обратил внимание на Перова и теперь громогласно восхищался, заявлял, что на смену старым идет «новая порода художников». Бывал на выставке и художник Крамской с товарищами. Крамской учился в Академии художеств, в его маленькой квартире на Васильевском острове вечерами собирались друзья художники, читали, рисовали, спорили о литературе, об искусстве, возмущались порядками в Академии художеств.
И в кружке Крамского, и на выставке многие зрители, глядя на картину, невольно вспоминали картину Федотова «Свежий кавалер», говорили о том, что Перов заимствовал у Федотова сюжет, подражает ему. И действительно, оба художника написали картины почти на один и тот же сюжет, и сюжет этот подсказала им «гнусная российская действительность». Но если «свежий кавалер» Федотова прежде всего ничтожен и смешон, то чиновник Перова - «подлец душой» - страшен и омерзителен.
Федотов был одним из первых русских художников, который за обычными явлениями жизни сумел увидеть уродливые стороны, пороки общественного строя царской России и начал с ними борьбу. Перов эту борьбу продолжил, но в дело, начатое Федотовым, он внес свое резкое отношение к современной ему действительности, свое видение мира, свой характер - прямой, острый, решительный. Его чиновник, стоящий на первой ступеньке чиновничьей лестницы, готовый по ней ползком ползти до «степеней известных», возбуждает в нас тоже чувство глубокого возмущения и омерзения.
Владимир Васильевич Стасов, подводя итог первым годам работы Перова, очень хорошо сказал: «Через десять лет после первой картины Федотова «Свежий кавалер» появились в Петербурге, на выставке Академии художеств, две первые картины еще другого нового художника, Перова. Эти картины... были полны юмора, комизма, но вместе это были и когти молодого льва, вонзающиеся во врага. Они обратили на себя общее внимание».
Само собою разумеется, что и Павел Михайлович Третьяков, который интересовался не только картинами известных мастеров, но всегда присматривался к молодым, начинающим художникам, не мог пройти мимо первых картин Перова.
6
19 февраля 1861 года был объявлен манифест об освобождении крестьян. В Москве целый день звонили колокола; священники, облаченные в сверкающие золотом ризы, служили благодарственные молебны о здравии царя-«освободителя»; толпы народа стояли у стен, где вывешен был манифест,- казалось, действительно наступил праздник.
На душе у Перова было смутно. Еще не до конца во всем разобравшись, он чувствовал, что манифест этот - обман, что не даст он свободу народу, что правда о свободе - в тех листовках, которые тайном приносили в училище, в тех разговорах, которые шепотом велись где-нибудь подальше от начальства. Вместе с товарищами ходил он по Москве, прислушивался к разговорам людей.
Много думал он о начатых картинах, и мысли невольно обращались к тем властителям и врагам, с которыми он собирался вступать в бой. На этот раз он расскажет о тех самых служителях церкви, о том православном духовенстве, которое теперь по всей стране возносит молитвы во славу царя-«освободителя». Пусть, по манифесту, нет крепостного права, но еще существуют самодержавный царь и его угодливые слуги - попы, монахи. Их подлинное лицо разоблачит он в своих будущих картинах. И будет это не одна, а несколько картин. До конца уже продумана первая картина, сделан ее эскиз и послан на утверждение в академию. Картина будет называться «Сельский крестный ход на пасхе».
После картины «Первый чин» академия допустила Перова к конкурсу на большую золотую медаль. К этому времени он уже окончил училище, но ему разрешено было работать в мастерских Училища живописи и ваяния, с которыми очень не хотелось расставаться.
С нетерпением ждал Перов ответа из академии, волновался. Ответ пришел отрицательный - Академия художеств не считала возможным утвердить эскиз, где Перов явно позорил «святую» церковь, изобразив всех участников крестного хода пьяными. Тогда Перов спешно отправил эскиз второй задуманной картины, которая называлась очень безобидно - «Проповедь на селе». Эскиз был утвержден. Перов принялся за работу. Он снова как бы возвращался в детство, в первые годы своей юности - видел бедные деревни, села, маленькие церквушки с потемневшими сводами, с крошечными окошками...
продолжение...
|
