Надежда Шер. Василий Григорьевич Перов
В тринадцать лет Вася окончил училище, и надо было думать о дальнейшей его судьбе. Отец решил отдать его в арзамасскую живописную школу. Это была замечательная школа, и замечательным человеком был основатель этой школы - художник Александр Васильевич Ступин.
Окончив Академию художеств, Ступин приехал в родной город и открыл там художественную школу. В то время нигде в России таких школ не было; Ступин был «первый заводитель дела необыкновенного», как о нем говорили. В школу принимались ученики всякого сословия, и среди них было много крепостных. Ступин одинаково справедливо относился ко всем ученикам, старался выкупить своих крепостных учеников на волю, хотя это и редко ему удавалось. Обычно по окончании школы помещик требовал вернуть своего крепостного и, случалось, запрещал ему даже думать о живописи, назначал на другую работу.
В школе знали о трагической судьбе очень талантливого ученика. Григория Мясникова, которого Московское общество любителей художеств по просьбе Ступина решило выкупить на волю. Помещик не согласился на это, он заставил его вернуться, отдал учиться поварскому делу, приказывал снимать с себя сапоги, чесать пятки и всячески издевался над ним. Мясников два раза убегал к Ступину, и помещик каждый раз возвращал его обратно. Мясников не выдержал и повесился. «Не порицайте меня за мой поступок, - писал он в посмертном письме, - я показывал пример, как должно поступать против надменности честолюбцев... напишите на моей гробнице, что я умер за свободу...»
Но разве один Мясников переживал такие муки? Разве мало погибало крепостных художников?
Академия художеств, которая приняла под свое покровительство школу, возмутительно относилась к крепостным ученикам: постоянно присылала указания о свободных и крепостных учениках, награждала свободных учеников медалями, а крепостным давала только отзывы, и часто с пристрастием. Случалось, что картины крепостных не допускались на выставки.
Впервые так близко столкнулся пятнадцатилетний Перов с этими страшными фактами, впервые задумался о неравенстве людей, живущих в России, о тяжкой жизни своих товарищей и постепенно начинал понимать настоящий смысл крепостного права, о котором с такой враждебностью говорил иной раз отец.
Ступин, который до самой смерти все силы отдавал «общему благу образования юношества», не терял связи с Академией художеств - он во многом зависел от нее. Академия снабжала его школу рисунками, этюдами, копиями со скульптурных произведений великих мастеров древности, разными пособиями, книгами, так необходимыми в далеком захолустье. Связан был Ступин и с художником Алексеем Гавриловичем Венециановым, который почти в те же годы основал в деревне Сафонкове свою знаменитую художественную школу для бедных молодых людей из крепостных. Некоторые ученики, с одобрения Ступина, уезжали к Венецианову, чтобы поучиться.
Школа Ступина принимала заказы на всякие живописные работы: иконы, портреты, пейзажи, исторические картины. Заказы исполняли учащиеся школы, и старик Ступин требовал, чтобы выполнялись они добросовестно, и часто заставлял по нескольку раз переписывать уже готовую картину.
И сам Ступин, и сын его - художник, который вел занятия в школе, и другие преподаватели большое внимание обращали на то, чтобы учащиеся много рисовали, приобретали «мастерство в карандаше», изучали натуру. Он очень долго не позволял своим ученикам писать красками. «Надо сначала быть потверже в карандаше», - говорил он. Перову, который проучился в школе почти год, не терпелось поскорее начать учиться писать масляными красками. Старшие ученики уже работали маслом и однажды один из них предложил Перову потихоньку от Ступина начать копировать этюд Брюллова «Старик». Перов решился на это; работал он только тогда, когда самого Ступина в школе не было, а после работы тщательно прятал свою копию.
В школе раз навсегда было положено, что Ступин во время обеденного перерыва приходил в класс и один осматривал работы учащихся. Как-то Перов забыл спрятать свою копию, она попалась на глаза Ступину и очень ему понравилась. Вместо выговора за самовольство Ступин похвалил Перова: «Хорошо, брат, хорошо! Ты теперь пиши красками - пора уже». Перов смутился, но и очень обрадовался - теперь уже не нужно будет скрывать свою картину, можно учиться живописи вместе со старшими учениками.
Кроме специальных занятий рисунком, живописью, в школе проходили и общеобразовательные предметы. Сын Ступина, большой любитель чтения, старался привить эту любовь ученикам. Вместе они читали, беседовали о прочитанных книгах. Жуковский, Пушкин, Лермонтов, Кольцов, Гоголь перечитывались множество раз. Особенно полюбил Перов Гоголя - его «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Мертвые души».
«Приятно и полезно проводим мы часы в праздничные дни, свободные от серьезных занятий,- вспоминал один из учеников ступинской школы.- У господина Ступина была большая библиотека, и мы вполне были ее хозяевами. Один из нас был и библиотекарем, и мы, так сказать, зачитывались до опьянения... Каждый год на святках у нас устраивался театр - и какой театр! Заезжие труппы перед ним пасовали; арзамасская публика была от него в восторге».
Прошло около двух лет. К этому времени отец Перова снова остался без места, и семья переехала в Арзамас. Родители поселились как раз напротив школы, познакомились и подружились со стариком Ступиным, который часто бывал у них. Мать очень беспокоилась о будущности сына. Она считала, что быть художником - это все равно что быть обыкновенным маляром, и не раз говорила об этом Ступину. А Ступин ее успокаивал: «Ты, матушка, не беспокойся, Васенька не пропадет - у него талант, из него выйдет художник; это я тебе верно говорю». Старик Ступин всем говорил «ты», а Васеньку Перова очень ценил, считал одним из лучших своих учеников.
продолжение...
|
