Надежда Шер. Василий Григорьевич Перов
Картина давалась Перову трудно. Он много возился с композицией картины, пока наконец все действующие в ней лица, и главные и второстепенные, не стали на свои места, пока не удалось ему отобрать только те вещи, которые помогали выразить и подчеркнуть основную мысль картины.
И, когда мы смотрим картину, которую Перов так просто назвал - «Чаепитие в Мытищах», нам кажется, что читаем мы короткую и трагическую повесть о жизни солдата царской армии, об обездоленных детях, вот таких, как этот маленький мальчик-поводырь. Мы думаем и о молодой женщине, темной, забитой, - ведь гонит она своего же брата, крестьянина, и гонит потому, что крепко держат ее в руках вот такие «божий пастыри», как этот разжиревший иеромонах. А каким гневом и ненавистью загораются наши сердца при одном взгляде на служителя церкви!
Эта картина Перова снова говорила о том, что нельзя молчать - зрителям надо показать подлинное лицо «божиих пастырей».
На протяжении всей жизни он часто возвращался к этой теме.
Прошло всего несколько лет после появления картины «Чаепитие в Мытищах», а Перов - написал новую большую картину почти на ту же тему - «Монастырская трапеза».
...В большом монастырском зале - трапезной - идет пир: за длинным столом, уставленным винами и яствами, сидят монахи, вероятно, справляют поминки после похорон какого-нибудь богатого купца. По стенам - иконы, в углу распятие, перед ним горят свечи. Все пьяны. Несут всё новые блюда, откупоривают новые бутылки с винами, а на полу сидит голодная женщина с детьми и просит милостыню. В окна вливаются лучи солнца, и в свете этих лучей еще отвратительнее выглядит вся эта монашеская братия.
Картина сложная, многофигурная; Перов работал над ней около года, не совсем ее закончил и вернулся к ней снова лет через десять.
Конечно, ни на какую выставку при жизни Перова она не попала; ее видели знакомые, друзья; ее смотрели так, как читали запрещенную литературу, подпольные листовки.
Изумительные рисунки делал Перов на ту же тему: «Спор о вере», «Беседа двух студентов с монахом», «Смерть монаха» и другие. Один из самых сильных и страшных рисунков - «Дележ наследства в монастыре. Смерть монаха».
...Ночь. Монашеская келья. На постели умирающий, а может быть, уже покойный монах. По стенам ползут какие-то неясные, зловещие тени от свечей, которые держат в руках монахи. Они рыщут по келье, взламывают сундуки, роются в вещах - торопятся ограбить своего «брата во Христе». А настанет утро - и эти же монахи будут благолепно стоять у гроба и лицемерно петь «вечную память» покойнику.
Интересно, что и среди рассказов Перова, которые он писал главным образом в последние годы жизни, есть коротенький анекдот о верующей старушке: любитель искусств заехал как-то к старушке помещице, увидел у нее образ святого Харлампия, и ему показалось странным, что святой изображен в бараньей шапке. Он попросил снять образ и, рассмотрев его ближе, обнаружил, что это портрет Емельяна Пугачева. Старушка сначала удивилась, потом рассердилась, задула немедленно лампадку у образа и приказала вынести его на чердак. «Ах, подлая его душа! А ведь сколько, если бы вы знали, чудес-то он творил, проклятый каторжник!»
Возможно, что и эта запись, и какие-нибудь другие не сохранившиеся записи и разные рисунки были подготовительными работами для будущих картин, зарисовками и записями мыслей о религии, мучивших его всю жизнь.
Но мы забежали вперед; вернемся к тому году, когда Перов писал картину «Чаепитие в Мытищах» и собирался ехать за границу. В этот год в художественной жизни Москвы произошло значительное событие- было основано Московское общество любителей художеств. Главной его целью было познакомить широкую публику с русским искусством, дать возможность развиваться талантливым художникам, устраивать выставки, концерты, вечера. Вскоре новое общество добилось разрешения перевести из Петербурга в Москву Румянцевский музей. Это была первая картинная галерея города Москвы. Само собою разумеется, Перов не стоял в стороне от этих дел: с первого дня образования общества он и его друзья стали деятельными его членами. Жизнь наполнилась новым содержанием, новыми заботами.
Новое входило и в личную жизнь Перова - он собирался жениться. Всячески оттягивал он свой отъезд за границу, но академическое начальство старалось как можно скорее выпроводить его - до сих пор ни один художник не писал таких дерзких картин. Может быть, за границей он образумится, найдет другие темы.
В самом начале 1863 года Перов уехал за границу.
продолжение...
|
