Надежда Шер. Василий Григорьевич Перов
Перова все больше затягивала и увлекала работа над портретами; все больше думал он о том, что художник-портретист прежде всего должен быть честным художником, внимательно изучать человека, все подмечать в нем, уметь заглянуть в его душу, понять его до конца. И портреты его были совсем не похожи на те холодные, парадные портреты, где за блестящими мундирами и орденами не видно было настоящего человека. С большой радостью писал Перов один портрет за другим: Достоевский, Майков, Тургенев, художники Саврасов, Касаткин... Иногда одновременно работал он над двумя портретами. Так портрет писателя Федора Михайловича Достоевского писал он одновременно с портретом поэта Майкова. Достоевский сидит чуть сгорбившись, схватив пальцами сцепленных рук колено. Он не смотрит на зрителя, он весь во власти своих дум, целиком ушел в себя. Темный фон и серый сюртук оттеняют бледное, болезненное его лицо. Прекрасно вылеплена голова с высоким лбом. «Портрет этот не только лучший портрет Перова, но один из лучших портретов русской школы вообще...» - писал Крамской. Писать двух таких разных людей и писателей мог, конечно, только такой мастер портрета, каким был Перов. Сам он был доволен портретами и в письме к Третьякову говорил, что ему в портретах удалось выразить даже характеры писателя и поэта.
А вот «выразить характер» Ивана Сергеевича Тургенева Перову не совсем удалось, может быть, потому, что он мало знал Тургенева, хоть и очень любил его произведения. Портрет не нравился Перову, не нравился он и Третьякову. «Что-то в нем было не по душе Павлу Михайловичу», - писала дочь Третьякова в своих воспоминаниях об отце.
В год открытия первой передвижной выставки Перов был приглашен преподавателем натурного класса Училища живописи, ваяния и зодчества - так стало называться училище несколько лет назад, когда открылось в нем архитектурное отделение. К этому времени училище разрослось, утвердилось, стало как бы «московской Академией художеств», как иногда называли его. Преподавателями училища были такие передовые, демократически настроенные художники, как Василий Дмитриевич Поленов, Василий Владимирович Пукирев, автор картины «Неравный брак», Алексей Кондратьевич Саврасов; несколько позднее стал преподавателем и друг Перова, Илларион Михайлович Прянишников.
Когда по училищу разнеслась весть о том, что Перов приглашен преподавателем, то, как вспоминал потом один из его учеников, «для училища это было целым событием. Пригласить Перова в те времена - это значило широко раскрыть двери вольнодумству и новизне...» И, надо сказать, что хотя большинство учащихся встретило Перова с восторгом, но были и такие, которые отнеслись к нему настороженно, враждебно.
Всего десять лет назад Перов окончил это училище, хорошо знал все недостатки преподавания в нем, и вот теперь он сам преподаватель. Ему тридцать восемь лет, он уже знаменитый художник. Вокруг его имени много самых разнообразных толков, его страстно любили и не менее страстно ненавидели, как это бывает с человеком, который вносит в жизнь свое, новое. О себе он часто говорил, что он самый обыкновенный человек со всеми человеческими слабостями и что необыкновенна только его страсть к искусству. Необыкновенна была и его требовательность к себе как к художнику. «Хорошо, хорошо, - говорил он, когда хвалили его картины,- но думаю, что можно и могу лучше написать».
И эту любовь к искусству, требовательность к себе он прежде всего старался воспитать в своих учениках. Но и любовь к искусству, и требовательность к себе - это еще не все, чтобы быть художником, говорил он, нужно изучать жизнь, нужно воспитать ум и сердце, художник- это поэт, мечтатель, а самое главное - неусыпный труженик.
С приходом Перова как бы свежий ветер ворвался в училище, «задан был верный, живой тон делу», которому Перов отдал весь свой опыт, всю свою душу. Между Перовым и учениками очень скоро установились дружеские отношения. Он умел поддержать в них бодрость, воодушевить, зажечь дух творческих дерзаний. «Плох тот солдат, который не думает быть генералом», - говорил он, если замечал, что кто-нибудь начинал сомневаться в себе, переставал верить в свои силы. Но как доставалось от него тем ученикам, которые работали плохо, лениво, как остроумно и язвительно он их высмеивал! «Иногда кому-нибудь из таких великовозрастных «Рафаэлей» придет в голову поныть, пожаловаться Перову на то, что не выходит рисунок, что опять его обойдут медалью, - вспоминал ученик Перова Михаил Васильевич Нестеров.- Посмотрит на такого «Рафаэля» Перов и скажет: «А вы пойдите на Кузнецкий, к Дациаро. Там продается карандаш - стоит три рубля, он сам-с на медаль рисует...».
Первым из преподавателей Перов поднял вопрос об организации постоянных ученических выставок. Он считал, что такие выставки будут хорошей школой для молодых начинающих художников, объединят в дружеский союз педагогов, учащихся и членов Товарищества передвижных художественных выставок, дадут возможность начинающим художникам продавать свои картины.
С тех пор ученические выставки устраивались каждый год. Обычно перед открытием выставки Перов в последний раз осматривал ее, делал последние замечания, подбадривал учащихся и волновался сам не меньше, чем они. Ученические выставки пользовались большим успехом. «Сколько жизни, силы и чувства, и все это так правдиво, просто...» - писал И.Е.Репин Крамскому.
Шли месяцы, годы, уходили одни ученики, на их место приходили другие. И все они - М.В.Нестеров, А.Е.Архипов, Н.А.Касаткин, А.П.Рябушкин - и многие, многие другие художники сохранили светлую память о своем учителе.
А у себя в мастерской Перов продолжал неутомимо трудиться. Он работал над большими историческими полотнами и здесь снова искал и пробивал новые пути в искусстве. Он думал о картинах, которые посвятит прошлому русского народа, и в этом прошлом его больше всего интересовали народные восстания, народные вожаки, люди неукротимой силы и воли, такие, как Разин, Пугачев. О пугачевском восстании он задумал написать триптих - три картины. Первая картина должна была рассказать о жизни крестьян и помещиков, показать причины восстания. Вторая - само восстание. Третья - суд Пугачева над помещиками. Но из трех намеченных картин Перову удалось написать только одну - «Суд Пугачева».
Зимой 1882 года Перов тяжело заболел и умер двадцатого мая. Ему было всего 49 лет. «Перова больше нет среди нас. Осталось его искусство, а в нем его большое сердце» - так писал один из самых талантливых учеников художника - М.В.Нестеров.
в начало...
|
