|
Сарабьянов Д.В. "Передвижники и их предшественники"
Итак, Товарищество передвижников возникло из двух тенденций века. Во-первых, это была органичная форма разрешения выставочной проблемы, которая так волновала все европейские художественные школы того времени. Во-вторых, это было объединение с определенной программой, совершенно новое по своим установкам, соединившее просветительские задачи с задачами реалистического познания современной жизни, мира вообще, с установкой на национальные формы творчества.
Товарищество отбросило ретроспективную ориентацию, отказалось от попыток возродить старые формы организации, постаралось связать свои помыслы с современным миром и самыми животрепещущими вопросами. Естественно, что свои прямые корни оно имело в России, и непосредственно русское искусство XIX века и принципы художественной жизни этого времени подводили к передвижничеству.
Попробуем теперь найти для передвижников эти связующие нити со старыми традициями, двигаясь не из глубины к 1870 году, а, наоборот, от времени создания Товарищества в глубину века и за его пределы.
Первым событием, которое справедливо толкуется как прямое предвестие создания Товарищества, явились "бунт 14-ти" и создание Артели, получившие в нашей литературе достаточно широкое освещение и, в частности, в специальной монографии И.Н.Пуниной "Петербургская артель художников". Обстоятельства создания Артели хорошо известны; характер и образ жизни и деятельности артельщиков - тоже. Нет смысла все это повторять. Следует лишь взглянуть на предмет в аспекте нашей темы.
Самые прямые предшественники - но в чем? В чем различия, где та сила исторической закономерности, которая отвела многих артельщиков от Товарищества? Именно эти вопросы встают перед нами, и, решая их, необходимо определить точные координаты двух исторических явлений.
Общность Артели и Товарищества заключалась прежде всего в том, что оба объединения были организациями чисто художническими, свободными от посторонней опеки. Ни Общество поощрения художеств, зависевшее от Академии, ни Московское общество любителей, имевшее сановных покровителей, не могли в этом смысле равняться с Артелью и Товариществом.
Свобода, самостоятельность позволили при всей идеологической нейтральности уставов и Артели и Товариществу осуществлять свою прогрессивную, антиакадемическую, демократическую программу в художественном творчестве. Именно эта самостоятельность была совершенно новым качеством, знаменовала собой новый этап общественного развития России и таила большие внутренние возможности.
Это сходство в главном не мешает увидеть различия.
Артель по замыслу была "чище", что естественно отражает более ранний период развития русского общества, "бескорыстные" 60-е годы, утопические позиции властителей дум, имевших, как известно, прямое отношение к факту создания Артели художников, как и многих других артелей.
Коммерческие интересы Артели были ограничены задачей обеспечения минимума для работы и для существования семей художников, в то время как Товарищество было в большей мере устроено на "буржуазный манер", и эта черта усиливалась со временем, гарантируя художникам, нравившимся публике, успешный сбыт их произведений.
Без этого взаимовыгодного для членов Товарищества принципа их Общество не могло бы существовать в 70-е годы. Ибо в это десятилетие, в отличие от 60-х годов, в самой общественной структуре как некая реальная данность наличествовал буржуазный принцип распределения общественных благ, захватывавший все основные сферы социальной жизни, особенно в пределах городской цивилизации.
Это различие между Артелью и Товариществом сделало первую явлением, не способным выйти за пределы 60-х годов, а второе - обществом жизненным, обеспечившим себе право на долгое существование и твердую экономическую основу.
Как известно, Товарищество, судя по его уставу и по тем последствиям, какие не замедлили явиться в художественной жизни после первых же его выставок, преследовало две цели.
Во-первых, обеспечить художников возможностью продавать свои картины, получать доходы от выставок (они делились между всеми участниками); художник, в соответствии с новыми общественными установками XIX века, вступал в непосредственные отношения прямо с публикой, и от ее симпатии или антипатии зависело его благосостояние.
Кроме этой цели, важнейшей была другая: пропаганда достижений искусства, возможность выставки передвигать по городам. В наибольшей мере здесь давала себя знать забота о провинции.
Но это "художественное просветительство" не могло остаться не затронутым общими общественно-просветительскими тенденциями, и они, преодолевая первоначальные объективные установки, вскоре возобладали в деятельности передвижников, превратив Товарищество в общество, имеющее демократические цели и обладающее, пусть не записанной в какой-либо документ, своей довольно отчетливой общественно-прогрессивной программой.
Этот просветительский характер деятельности составляет основное различие между Товариществом и Артелью. Правда, Артель имела опыт Нижегородской выставки, была охвачена идеей создания клуба художников со своей школой. Но практически она осуществлять пропаганду не могла, ее просветительство было необычайно ограничено.
Здесь странным образом расходятся Артель и ее десятилетие, исполненное просветительского пафоса. Наверное, существует несколько причин, определивших это расхождение. Сама по себе художническая организация, обладающая свободой и независимостью, оказалась совершенно неопытной. Впервые сплотились в ней прогрессивные силы. В условиях долго длившейся после 1861 года реакции действия ее были ограничены.
Образовавшись, Артель осуществила прежде всего самую первую задачу - освободила художников от зависимости Академии, обеспечила их свободным существованием. Это было предпосылкой для дальнейших шагов; но в рамках Артели они не были сделаны.
продолжение...
|
